Христианская позиция*

 

[...]

 

 

I. Миссия

Божья любовь

Бог есть любовь (1Ин 4:8, 16). Эта спасающая любовь Божья была явлена и представлена человечеству во Христе, а также присутствует и действует во всем мире посредством Духа Святого. Церковь является живым символом этой любви, чтобы сделать ее нормой жизни для всех. Это одна из миссий любви, самого Христа, потому что в Нем находится ее источник, цель и способ достижения (см. AG 2, 5, 12; EN 26). Поэтому каждый аспект миссии Церкви должен быть проникнут духом любви. Только так можно оставаться верными Христу, который руководит миссией и продолжает делать ее возможной на протяжении всей истории.

 

дает церкви

Церковь, как подчеркнул Собор, это мессианский народ, видимое собрание и духовная община, а также паломнический народ, который движется вперед со всем человечеством. Верные призваны быть закваской и "душой" общества, которое должно быть обновлено во Христе и преобразовано в Божью семью (см. LG .9; GS 9, 40). У этого мессианского народа законом является "новая заповедь: любить, как Христос возлюбил нас, а назначение его — Царство Божье, начатое Самим Богом" (LG 9). Следовательно, паломническая, странствующая Церковь – "миссионерская по своей природе" (AG, 2 см. также 6, 35, 36). Для каждого христианина, миссионерская деятельность - это нормальное выражение его жизни веры.

 

миссию,

"Миссия Церкви исполняется в той деятельности, благодаря которой она, повинуясь заповеди Христовой и движимая благодатью и любовью Святого Духа, в полной мере являет свое действенное присутствие всем людям и народам..." (AG 5). Задача одна, но приходится осуществлять ее различными способами в соответствии с условиями, в которых разворачивается миссия. "Сами же эти условия зависят либо от Церкви, либо от тех народов, сообществ или отдельных людей, к которым эта миссия обращена... Однако всякому условию или состоянию должны отвечать подобающие действия или подходящие средства... Особым начинанием этой миссионерской деятельности является обязанность проповедовать Евангелие и насаждать Церковь среди народов или сообществ, еще не верующих во Христа" (AG 6). Другие высказывания этого же Собора подчеркивают, что миссия Церкви также состоит в распространении Царства Божьего и его ценностей среди всех мужчин и женщин (см. LG 5, 9, 35; GS 39, 40-4.5, 91, 92; UR 2; DH 14; AA 5).

 

многократно повторяемую,

Вторым Ватиканским Собором были определены различные аспекты и виды миссии. Последующие акты и документы, например, Синода Епископов о Социальной справедливости (1971), решения, посвященные евангелизации (1974) и религиозному образованию (1977), многочисленные обращения Папы Павла VI и Иоанна Павла II и заявления епископских конференций стран Азии, Африки и Латинской Америки разбирали различные аспекты соборного учения, добавив, например, "существеннейший элемент миссии Церкви и неразрывно связанное с ней" обязательство перед человечеством, социальной справедливостью, свободой, правами человека и реформой несправедливых социальных структур.

которая выражается различными путями.

Таким образом, миссия представлена в сознании Церкви как единая, но сложная и отчетливая реальность. Можно упомянуть ее основные элементы. Миссией уже является простое присутствие и живое свидетельство христианской жизни (см. EN 21), хотя следует признать, что "сокровище сие мы носим в глиняных сосудах" (2Кор 4:7). Поэтому разница между тем, каков христианин в реальности, и тем, что он заявляет о себе, никогда полностью не преодолима. Существует также конкретное обязательство служения человечеству и приверженность к видам деятельности в области социального развития и борьбы с нищетой. Кроме того, есть литургическая жизнь, молитва и размышление, красноречивые свидетельства живых и освобождающих отношений с действующим и истинным Богом, который призывает нас в Свое царство и к Своей славе (см. Деян 2:42). Существует также и диалог, в котором христиане встречаются с последователями других религиозных традиций для того, чтобы совместно идти к истине и работать над проектами, представляющими взаимный интерес. Наконец, есть оглашение и катехизация, когда провозглашается благая весть Евангелия и рассматриваются ее последствия для жизни и культуры. Совокупность христианской миссии включает в себя все эти элементы.

 

Это всеобщая обязанность,

Каждая поместная церковь несет ответственность за всю совокупность миссии. Более того, каждый христианин, в силу своей веры и крещения, призван осуществлять в определенной степени всю миссию Церкви. Особенности ситуации, состояние народа Божьего и личная харизма человека побуждают христианина направить свои усилия главным образом на тот или иной аспект этой миссии.

 

по примеру Иисуса,

В жизни Иисуса представлены все элементы миссии. В Евангелиях Иисус показан в тишине, в действии, в молитве, в общении и в наставлении. Его послание неотделимо от Его дел; Он возвещает о Боге и Его правлении не только словом, но и Своими поступками и делами, которые дополняют Его проповедь. Принимая противоречия, недостаточность и смерть, Его победа проходит через дар жизни. Все в Нем является средством и способом откровения и спасения (см. EN 6-12); все это выражение Его любви (см. Ин 3:16; 13:1; 1Ин 4:7-19). Христиане должны действовать таким же образом: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою".

 

как явлено в ранней Церкви

Кроме того, Новый Завет предлагает нам сложную, но дифференцированную картину миссии. Существует множество служений и функций, которые являются результатом многообразия харизм, или даров (см. 1Кор 12:28-30; Еф 4: 11-12; Рим 12:6,8). Сам апостол Павел отмечал особый характер своего миссионерского призвания, когда заявил, что он был послан Христом не крестить, а благовествовать Евангелие (1Кор 1:17). По этой причине, наряду с "апостолами", "пророками" и "евангелистами", мы находим тех, кто призван к делам для общества и помощи страдающим. Есть задачи для семей, мужей, жен и детей. Есть обязанности господ и слуг. У каждого человека есть задача по конкретному свидетельству в обществе. Первое послание Петра, адресованное христианам, живущим в условиях диаспоры, дает указания, которые никогда не утратят своей актуальности. Папа Иоанн Павел II процитировал отрывок из этого послания католической общине Анкары как "золотое правило взаимодействия между христианами и их согражданами из других конфессий: 'Почитайте Господа Христа в своих сердцах и всегда будьте готовы дать ответ тем, кто спросит вас о вашем уповании. Но дайте его с любезностью и уважением, и с доброй совестью'" (1Пет 3:15-16).

и в жизни святых,

Среди многих примеров, которые можно извлечь из истории христианской миссии, большое значение имеют нормы, данные святым Франциском Ассизским в 1221 году в "Regola non bollata". Монахи, которые "через божественное вдохновение изъявили бы желание трудиться среди мусульман... могут установить с ними (мусульманами) духовный контакт двумя способами: избегая споров и пререканий, они должны подчиниться каждому человеческому существу из любви к Богу и исповедовать себя христианами. Другой способ заключается в том, что, когда они видят, что это будет угодно Господу, они должны возвестить слово Божье". Наш век стал свидетелем успеха, особенно в исламском мире, проповеди Шарля де Фуко, который осуществлял миссию в скромном и тихом единении с Богом, в общении с бедными и во всеобщем братстве.

 

с уважением к свободе совести

Миссия всегда должна вращаться вокруг человека с полным уважением его свободы. По этой причине, Второй Ватиканский Собор, заявляя всей Церкви о необходимости и актуальности возвещения Христа, "Света жизни", со всей апостольской верностью и мужеством, даже, при необходимости, вплоть до пролития собственной крови (DH 14), подтверждает необходимость поощрять и уважать истинную свободу другого человека, отвергать любые формы принуждения со стороны большинства, особенно в религиозной сфере.

"Но истину следует искать так, как это подобает человеческой личности и ее социальной природе, то есть посредством свободного исследования, учительства или наставления, общения и диалога. Такими путями одни люди излагают другим ту истину, которую они нашли (или полагают, что нашли), чтобы оказать друг другу взаимную помощь в поисках истины; познанной же истины следует твердо держаться по личному согласию" (DH 3).

"Однако в деле распространения веры и установления религиозных обычаев всегда следует воздерживаться от всякого рода действий, которые походят на принуждение либо недостойное или нечестное убеждение, особенно в том случае, когда речь идет о людях малообразованных или обездоленных. Такой образ действий нужно считать злоупотреблением своим правом и нарушением прав других лиц" (DH 4).

 

человеческой личности.

Такое уважение к каждому человеку должно характеризовать миссионерскую деятельность Церкви сегодня (см. ES 77; AAS 1964, стр. 642-643; EN 79-80; RH 12). "Человек и есть первый путь, по которому должна следовать Церковь во исполнение своей миссии" (RH 14) Эти ценности, которым Церковь продолжает учиться у своего Учителя Христа, должны вести христиан к любви и уважению всего, что есть хорошего в культуре и религиозности других народов. "Речь идет об уважении ко всему тому, что создал Дух, который дышит, где хочет" (RH 12; cf. EN 79). Сам факт того, что христианская миссия никогда не может быть отделена от любви и уважения к другим людям, является для христиан доказательством необходимости диалога в рамках миссии.

 

 

 

 

 

 

 

II. Диалог

 

А) ОСНОВЫ

Диалог не основан на оппортунизме, умении извлекать выгоду в любых обстоятельствах, а коренится в опыте и размышлениях.

Основанные на личных и общественных потребностях

Церковь открывает себя для диалога посредством верности человеку. В каждом человеке и в каждой человеческой группе есть стремление и потребность брать на себя ответственность и иметь возможность действовать в соответствии с этим. Человек чувствует, что ему необходимо что-то получить, или же он осознает что то, чем он обладает, нужно передать другим.

Как подчеркивают гуманитарные науки, в межличностном общении человек переживает как собственные ограничения, так и возможность их преодолеть. Человек обнаруживает, что он не обладает истиной в совершенной и полной мере, но может идти вместе с другими к ее достижению. Взаимное одобрение, исправление и братский обмен ведут партнеров по диалогу к еще большей зрелости, которая в свою очередь способствует межличностному общению. В процессе этого столкновения, религиозный опыт и мировоззрение могут быть очищены и обогащены.

Динамика встречи как таковой должна побуждать нас, христиан, к тому, чтобы слушать и стремиться понять то, что другие верующие сообщают нам, для того чтобы извлечь выгоду из даров, которые Бог так щедро ниспосылает. Социокультурные изменения в мире, с присущими им напряженностью и трудностями, а также растущая взаимозависимость во всех сферах жизни, необходимая для мирного существования, все это делает диалог еще более актуальным.

 

и коренящиеся в вере в Бога Отца,

Церковь, однако, чувствует себя призванной к диалогу исключительно из-за своей веры. В тайне Троицы, христианское откровение позволяет нам увидеть в Боге общение и обмен.

В Боге Отце мы созерцаем всеобъемлющую любовь, не ограниченную пространством и временем. Вселенная и история полны Его даров. Каждая реальность и каждое событие окружены Его любовью. Несмотря на иногда насильственные проявления зла, в превратностях жизни каждого человека и каждого народа видна сила благодати, которая возвышает и спасает.

На Церкви лежит обязанность по выявлению и привлечению к свету и полноте всех богатств, которые Отец сокрыл в творении и истории; нужно не только превозносить славу Божью в литургии, но и проповедовать дары Отца всему человечеству.

 

Сына, который соединился с каждым человеком,

В Боге Сыне нам даны Мир и Мудрость, в Нем все содержится и существует с самого начала времен. Христос это Слово, которое просвещает каждого человека, потому что в Нем одновременно проявляется тайна Бога и тайна человечества (см. RH 8, 10, 11, 13). Он Избавитель, благодатно присутствующий в каждой человеческой встрече, чтобы освободить нас от нашего эгоизма и заставить нас любить друг друга, как Он возлюбил всех людей. Как сказал Папа Иоанн Павел II:

"Человек - каждый без исключения человек - искуплен Христом, потому что с каждым без исключения человеком так или иначе соединен Христос, хотя бы сам человек и не отдавал себе в этом отчета. "Христос, умерший и воскресший за всех", может дать каждому Духом Своим свет и силу, чтобы человек мог воплотить свое наивысшее призвание" (RH 13)

 

и Духа, который трудится

Наша вера в Бога Духа Святого позволяет нам воспринимать силу жизни, движение и постоянное обновление (см. LG 4). Он действует в глубине людского сознания и сопровождает нас в тайном странствии сердца на пути к истине (см. GS 22). Дух также действует "за видимыми пределами Мистического Тела Христова" (RH 6; см. LG 16; GS 22; AG 15). Дух предвосхищает и сопровождает Церковь в пути, и она должна различать признаки Его присутствия, следовать туда, куда Он ведет, и служить Ему в смирении и благоразумии.

над установлением Царства,

Правление Бога является конечной целью всех людей. Церковь, которая должна быть "его семенем и началом" (LG 5, 9) призвана одной из первых начать этот путь к царству и, вместе с остальным человечеством, продвигаться к этой цели.

Эта обязанность включает в себя борьбу и победу над злом и грехом. Мы должны начинать всегда с самих себя, стремясь постичь тайну креста. Таким образом, Церковь ориентирована на Божье царство еще до его исполнения в совершенном общении всех людей, как братьев в Боге.

Христос является гарантом для Церкви и мира, что "последние дни" уже начались, окончательная эпоха истории уже наступила (LG 48) и, следовательно, Церковь имеет все средства и полномочия действовать так, чтобы все совершенствовалось и исполнялось во Христе.

таковы семена

Это видение побудило Отцов Второго Ватиканского Собора утверждать, что в религиозной традиции нехристиан существуют "элементы, которые являются истинными и благими" (ОТ 16), "драгоценности, как религиозные, так и человеческие" (GS 9), "семена созерцания" (AG 18), "составляющие истины и благодати" (AG 9), "семена Слова" (AG 11, 15) и "лучи истины, освещающие все человечество" (NA 2). Согласно соборным указаниям, эти ценности можно найти в величайших религиозных традициях человечества. Поэтому они заслуживают внимания и уважения христиан, а их духовное наследие является подлинным приглашением к диалогу (см. NA 2, 3; AG 11) не только в том, что нас объединяет, но и в наших разногласиях.

 

искреннего диалога.

Таким образом, Второму Ватиканскому Собору удалось сформулировать конкретные обязательства в рамках миссии и диалога:

"Но, чтобы суметь плодотворно свидетельствовать о Христе, им (христианам) нужно объединиться с этими людьми в уважении и любви, признавать себя членами человеческого сообщества, в котором они живут, и участвовать в культурной и общественной жизни посредством различных отношений и занятий, свойственных человеку. Им следует близко познакомиться с национальными и религиозными традициями, с радостью и уважением открывая заложенные в них семена Слова... Как Сам Христос... так и Его ученики должны знать людей, среди которых они живут и с которыми беседуют, чтобы в смиренном и терпеливом диалоге постичь, какие богатства даровал народам прещедрый Бог. Вместе с тем пусть они стараются осветить эти богатства евангельским светом, освободить их и передать во власть Бога Спасителя" (AG 11; см. AG 41; AA 14, 29).

 

Б) ФОРМЫ ДИАЛОГА

Опыт последних лет свидетельствует о многочисленных способах ведения диалога. Наиболее важные и типичные формы, перечисленные ниже, рассматриваются как отличные друг от друга, но в то же время связанные между собой.

 

Диалог жизни

Прежде всего, диалог является образом действия, отношением и духом, который руководит чьим-то поведением. Это подразумевает заботу, уважение и гостеприимство по отношению к другим, а также оставляет место для личности другого человека, его способов самовыражения и его ценностей. Таким образом, диалог это норма и необходимое средство любой формы христианской миссии, а также ее важный аспект, идет ли речь о простом присутствии и свидетельстве, служении или о прямом провозглашении (CIC 787 № 1). Любая миссия, не пронизанная таким духом диалога, будет идти против требований подлинной человечности и против евангельского учения.

 

для всех,

Каждый последователь Христа, в силу своего человеческого и христианского призвания, призван "проживать диалог" в своей повседневной жизни, будет ли он находиться в большинстве, или же в меньшинстве. Он должен приносить дух Евангелия в каждое окружение, в котором он живет и работает, будь то семейная, социальная, образовательная, художественная, экономическая или политическая жизнь. Таким образом, диалог находит свое место в сложной динамике церковной миссии.

 

диалог дел

Следующий уровень диалога - это диалог дел и сотрудничества с другими для гуманитарных, социальных, экономических и политических целей, которые направлены на освобождение и прогресс человечества. Такой диалог зачастую происходит сегодня в рамках международных организаций, в которых христиане и последователи других религий вместе решают мировые проблемы.

 

для ведения совместной работы,

Сфера сотрудничества может быть очень обширной. Ссылаясь, в частности, на мусульман, Второй Ватиканский Собор призывает обе стороны "забыть прошлое" и "защищать и вместе развивать социальную справедливость, нравственные ценности, мир и свободу" (NA 3, см. AG 11, 12, 15, 21). В том же духе были сделаны заявления Папы Павла VI, особенно в Ecclesiam Suam (ААС 56, 1964, с. 655), и Иоанна Павла II во время многочисленных встреч с руководителями и представителями различных религий. Величайшие проблемы, с которыми борется человечество, призывают христиан сотрудничать с другими верующими, на основании веры каждого из них.

 

диалог специалистов

Особый интерес представляет диалог на уровне специалистов, будь то в целях столкновения, углубления или обогащения их религиозного наследия, или для применения их совместного опыта к решению проблем с которыми вынужден сталкиваться человеческий род на протяжении своей истории.

Такой диалог обычно происходит, когда один партнер уже имеет свое собственное видение мира и придерживается религии, которая побуждает его к действию. Это легче сделать в плюралистических обществах, где разнообразные традиции и идеологии сосуществуют, а иногда и вступают в контакт.

 

для лучшего понимания

В диалоге такого рода партнеры пришли к взаимному пониманию и оценке духовных ценностей и культурных категорий друг друга и содействуют общению и братскому отношению между людьми (см. NA 1). Таким образом, христиане могут вместе работать над евангельским преобразованием культуры (см. EN 18-20, 63).

 

и диалог религиозного опыта.

На более глубоком уровне, люди, укорененные в своих собственных религиозных традициях, могут поделиться своим опытом молитвы, размышления, веры и долга, а также своими выражениями и способами поиска Абсолюта. Такой вид диалога может быть взаимообогащающим и плодотворным сотрудничеством в целях утверждения и сохранения высоких ценностей и духовных идеалов человека. Это естественным образом приводит каждого партнера к сообщению причин своей веры другим. Даже глубокие различия между конфессиями не мешают этому диалогу. Такие различия, скорее, должны быть возвращены в смирении и доверии Богу, Который "больше сердца нашего" (1Ин 3:20). Кроме того, у христианина есть шанс предложить другим возможность опробовать евангельские ценности.

 

 

 

III. ДИАЛОГ И МИССИЯ

 

 

 

Между диалогом и миссией существует множество связей. Мы остановимся здесь на нескольких аспектах, которые в настоящее время представляют большую актуальность в связи с текущими вызовами и проблемами, а также отношением, которого они требуют.

 

А) МИССИЯ И ОБРАЩЕНИЕ

 

Призыв к обращению

По убеждению Второго Ватиканского Собора, миссионерское воззвание имеет своей целью обращение: "чтобы нехристиане, которым Святой Дух отворит сердце, уверовав, добровольно обратились к Господу и искренне прильнули к Нему" (AG 13; CIC 787 № 2). В контексте диалога между верующими различных конфессий, невозможно не размышлять о духовном процессе преобразования.

В библейском языке и в христианской традиции, обращение - это смиренное и кающееся возвращение сердца к Богу, в желании всецело Ему отдаться. Все люди постоянно призываются к этому преображению. В ходе этого процесса может быть принято решение оставить свое предыдущее духовное или религиозное положение для того, чтобы направить себя навстречу другому. Так, например, из особой любви сердце может открыть себя для чего-то более универсального. Любой истинный призыв Божий всегда несет в себе преодоление самого себя. Без смерти нет новой жизни, как показывает динамика пасхальной тайны (см. GS 22). Кроме того, каждое обращение – это дело благодати, в которой человек должен снова обрести себя во всей полноте (RH 12).

 

с уважением к человеческой совести

В этом процессе обращения в действие вступает закон совести, потому что "нельзя принуждать человека действовать против своей совести. Но нельзя и препятствовать ему действовать согласно своей совести, особенно в религиозных вопросах" (DH 3).

 

и в животворящем Духе

С христианской точки зрения, основной действующей силой преобразования является не человек, но Дух Святой. "Это Он направляет человека возвещать Евангелие и в глубине человеческой совести приветствовать и понимать слово спасения" (EN 75). Это Он определяет движение сердец и приводит к вере в Господа Иисуса (см. 1Кор 2:4). Христианин всего лишь инструмент и сотрудник Божий (см. 1Кор 3:9).

 

исходит из взаимного стремления к росту.

В диалоге христианин также питает в своем сердце желание поделиться своим опытом общения со Христом со своим братом из иной религии (см. Деян 26:29; EN 46). С другой стороны, вполне естественно, что другой верующий также хочет поделиться своей верой.

 

Б) ДИАЛОГ ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЯ БОЖЬЕГО ПРАВЛЕНИЯ

 

Люди, ведущие диалог, участвуют в Божьем плане

Бог никогда не перестанет примирять человека с Собой посредством действия Своего Духа. Церковь полагается на обетование Христа, что Дух будет вести ее на протяжении истории к полноте истины (Ин 16:13). По этой причине она идет навстречу людям, народам и их культурам, осознавая, что в каждом человеческом сообществе можно найти семена истины и добра, и понимая, что у Бога есть полный любви план для каждой нации (Деян 17:26, 27). Поэтому Церковь желает сотрудничать со всеми для того, чтобы осуществить этот план, тем самым признавая ценность бесконечной и разнообразной премудрости Божьей и способствуя евангелизации культур (см. ES 18-20).

 

по установлению всеобщего мира,

 

"Затем мы обращаем наши мысли также ко всем тем, кто признает Бога и хранит в своих традициях драгоценные религиозные и человеческие элементы, желая, чтобы открытый диалог привел нас всех к верному принятию и ревностному исполнению побуждений Духа. Стремясь к такому диалогу, который направлялся бы лишь любовью к истине — конечно, с соблюдением надлежащего благоразумия — мы, с нашей стороны, готовы вести его с каждым: и с теми, кто пестует прекрасные блага человеческого духа, хотя еще и не признает их Творца, и с теми, кто противится Церкви и всячески ее преследует. Поскольку Бог Отец — Начало и Цель всех людей, то все мы призваны быть братьями. И потому, призванные одним и тем же человеческим и Божественным призванием, мы можем и должны, не прибегая к насилию и обману, сотрудничать ради созидания мира во всем мире" (GS 92; см. также послания Папы Павла VI и Иоанна Павла II по случаю Всемирного дня мира).

 

в надежде

 

Таким образом, диалог становится источником надежды и фактором общения во взаимном преобразовании. Именно Дух Святой руководит осуществлением Божьего замысла в истории как отдельных личностей, так и всего человечества, до того момента, пока дети Божьи, рассеянные грехом, не воссоединятся (см. Ин 11:52).

 

и в согласии с Божьим терпением.

Те дни известны одному Богу. Он тот, для кого нет ничего невозможного, чей таинственный и молчаливый Дух открывает пути диалога индивидуумам и народам для того, чтобы преодолеть расовые, социальные и религиозные разногласия и прийти к взаимному обогащению. Следовательно, мы живем в эпоху Божьего терпения по отношению к Церкви и к каждой христианской общине, ибо мы не можем обязать Бога действовать быстрее, чем Он решил.

Однако перед лицом нового человечества XXI века, Церковь должна проповедовать христианство, в терпении ожидая созревания семян, посеянных в слезах и с надеждой (см. Иак 5:7-8; Мк 4:26-30).

 

--------------------конец--------------------

 

*(Документ SECRETARIATUS PRO NON CHRISTIANIS, Государство Ватикан: "Отношение Церкви к последователям других религий". Размышления и общие рекомендации по диалогу и миссии. Пятидесятница 1984 года. Стр. 9-22).

 

 

 

 

Точка зрения мусульман**

 

 

 

Ислам и диалог

 

Наш век стал свидетелем расщепления атома и распада всех форм монолитной идеологии. Плюрализм культур представляется бесспорным, это движение, которое невозможно повернуть назад. [...] Ислам, как и любая другая система мышления, не может позволить себе оставаться простым наблюдателем этого движения, рискуя быть осужденным, и в этот раз, может быть, окончательно и бесповоротно. [...]

 

 

ОТКРОВЕНИЕ И ДИАЛОГ

 

 

[...]

Откровение приглашает Пророка и мусульман к обсуждению и вступлению в диалог с людьми в целом, а особенно с исповедующими библейские религии. Мы также видим, что обязанность апостольского служения, которая здесь упоминается, хоть и не явно, и является чем-то таким, чего мы не должны избегать, но что мы должны будем обсудить, хорошо сочетается с уважением к другим людям и другим верованиям, ибо только Бог и Он один знает Свое достояние: "Воистину, твой Господь лучше знает тех, кто сошел с Его пути, и лучше знает тех, кто следует прямым путем".

 

 

КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЯ ДЛЯ ДИАЛОГА

 

Тяжелое наследие прошлого.

Почему же, скажет кто-то, случилось то, что случилось?

Почему мы так сильно парализованы нашим прошлым? Почему существует так много противостояний, непонимания, так много оскорблений и насилия? Почему, в сущности, сила преобладает над уважением? Ответ заключается в том, что в жизни людей все непросто, и мы должны тщательно изучать унаследованное нами печальное прошлое, чтобы избежать тех же ошибок в будущем. Дело в том, что сегодня люди думают об исламе как о религии насилия, а не диалога. Поэтому нам необходимо кратко пояснить этот момент.

Во-первых, я хотел бы подчеркнуть, что хотя некоторые страны и были взяты (фатх) силой, ислам очень редко навязывался людям. Также верно и то, что нам следует изучить ситуацию в мире на момент появления ислама на мировой арене. Две сверхдержавы того времени - Византийская Империя и Империя Сасанидов - стремились навязать свое превосходство другим народам. Никто не считал расширение границ империи силой чем-то неправильным. Вы должны были либо преследовать других, либо сами страдать от преследований. Тогда мы тоже узнали, что все войны справедливы или могут быть оправданы. Воинственный дух был - и увы, возможно, по-прежнему является - благородным путем к славе. И что же нам думать о современных революционных движениях, которые должны были добиться счастья для различных рас и смести все, что может помешать прогрессу?

Появившись в конкретное время и в определенной стране, ислам занимает свое место в истории, принимается или отвергается людьми и подпадает под действие воли случая. Нравилось это кому-то или нет, но ислам не мог не вписаться в свой собственный период. Поезд уже двигался, и исламу пришлось догонять его. Факт остается фактом: Коран (в разных местах) подстрекает к борьбе и обещает венец мученичества и рай тем, кто погибнет, идя Божьим путем. Такое столкновение, однако, всегда находится на втором плане, как последнее средство, и для того, чтобы быть приемлемым, оно должно соответствовать всем видам материальных и моральных ограничений. Прежде всего, необходимо четко прояснить, что стихи, подстрекающие к войне, имеют по существу косвенное применение, связанное с конкретной непредвиденной ситуацией, которая сегодня, как нам хотелось бы надеяться, является чем-то из прошлого. Они не составляют глубинную суть Послания, которое, как уже подчеркивалось, является своего рода рукой, с уважением и учтивостью протянутой нашим соседям. Это глубокий и неизменный дух, который мы должны вновь открыть сегодня для того, чтобы расчистить путь к диалогу от всех недоразумений, путь, который в прошлом был прегражден и который вновь подвержен опасности загромождения, не говоря уже о других трудностях настоящего времени.

 

Современные проблемы

Даже когда оплачены счета прошлого, по-прежнему остаются проблемы, которые необходимо решить. Трудности продолжают существовать, даже несмотря на благие намерения людей. Нам следует начать с того, чтобы уделить внимание основной проблеме: это огромная разница между участниками диалога, а также разный уровень исследований в рамках соответствующих традиций. Не может быть никаких сомнений в том, что данное обстоятельство преодолеть труднее всего. Никто не может, несмотря на все свои стремления, как будто по волшебству, в один момент сделать людей целиком и полностью компетентными и способными принимать участие в диалоге. Не стоит и говорить о том, что большая часть занимаемых современным исламом территорий относится к обездоленным регионам с недостаточным развитием, как материальным так и, возможно, прежде всего, интеллектуальным. И тот факт, что кто-то способен вспомнить имена одного или двух выдающихся мыслителей никак не влияет на ситуацию в целом, исключения лишь служат подтверждением правила. Итак, мы можем сказать (прошу прощения у Корнеля), что существует не только риск окончания диалога, но и того, что он никогда не начнется из-за отсутствия участников диалога. Именно этот факт, как и следовало ожидать, гораздо больше, чем любые трудности касательно принципов или методов ведения диалога, и объясняет колебание, скрытность и даже недоверие, и, говоря в общем, тщетность христианской инициативы, несмотря на многочисленные усилия.

Неоспорим также факт неравного богословского развития. Христианское богословие смогло извлечь пользу из столкновения с другими интеллектуальными системами. Наиболее опасные из них стали самыми благотворными для его развития, заставляя его развиваться и осмыслять себя в ходе дебатов, под напором критики. Тем самым оно смогло понять свои собственные ценности, выработать ответы, осуществить порой мучительные изменения, в ходе которых оно обогатилось элементами, которые доказали свою совместимость с его собственной внутренней динамикой.

Поэтому христианское мышление постоянно обновляется, оно приспосабливалось к каждой эпохе и продолжает ежедневно прогрессировать в этом направлении, в то же время сохраняя и даже усиливая свою привязанность к тому, соответствует традиции. Эти усилия особенно заметны с XIX века, и отразились, например, в результатах работы недавно прошедшего Собора. Конечно, не могло обойтись без определенного количества драмы, горя и даже кризиса. Но после всего этого, Церковь почувствовала себя еще лучше экипированной и более готовой к диалогу… Церковь может обучить людей для диалога в каждой области и в каждой научной дисциплине, и многие из них настоящие эксперты. [...]

 

А что делает ислам пред лицом таких беспрецедентных усилий со стороны Церкви? Он предлагает нам богословие, развитие которого практически подошло к концу в XII веке. Таким образом, мусульманская теология постепенно потеряла связь с миром. На протяжении столетий не возникало никаких проблем, бросающих вызов и заставляющих его более внимательно исследовать Бога и тайны мироздания. Отсюда оно кажется чем-то застывшим, зачастую представляющим лишь исторический интерес. Верно и то, что имело место Нахда, возрождение XIX века, но и ему не удалось вернуть ислам в контекст истории, хотя данное явление и имело позитивный характер. Пройденный путь может показаться незначительным по сравнению с тем, который еще впереди. [...] Если мы хотим преодолеть трудность, которая порождает молчаливые оговорки и недоверие, то нам следует выставить ее на всеобщее обозрение со всей откровенностью и прозрачностью. До тех пор пока одна из сторон страдает от комплекса превосходства, а другая от комплекса неполноценности, не может идти и речи о достижении каких-либо целей при попытке установить диалог.

 

 

ИСЛАМ ДОЛЖЕН ПРЕОДОЛЕТЬ СВОИ ТРУДНОСТИ

 

Чтобы избежать любого недоразумения, в первую очередь скажем, что если в настоящее время христиане и мусульмане неодинаково готовы к диалогу, как мы уже акцентировали на этом внимание, то исламу, самому по себе, нет необходимости иметь какие-либо комплексы по отношению к христианству. [...] Сегодня границы полны пробелов: они не в состоянии остановить человеческие контакты, ослабить обольстительную прелесть книг, фильмов, радиопередач, за которыми вскоре последует и телевидение. Изоляция становится все более и более несбыточной мечтой в мире, погруженном в шум и споры. Как будто человечество сегодня переживает новый кризис подросткового возраста.

Невозможно избежать потрясений. Демократизация обучения, возможность ходить в школу и даже в университет, повышение уровня жизни и мысли, при всех тех требованиях, которые за этим следуют, все эти изменения, происходящие иногда без всякого переходного периода, могут оказаться фатальными для мусульман, которые никогда не подвергались такой инфекции и не защищены от нее. Религия становится все менее и менее социальным фактором и все больше личным и осознанным обязательством. Итак, если современный ислам не преуспеет в диалоге со всеми без исключения системами мысли, в обновлении духовности своих последователей и в освоении, как некогда в прошлом, всех ценностей, которые не противоречат его свидетельству, то он, безусловно, будет приближаться к провалу своей миссии на земле. Такую де-исламизацию уже можно обнаружить в университетах, среди молодежи в целом и среди членов более развитых классов, которые часто, в лучшем случае, имеют расплывчатую привязанность к исламу как к почтенной культурной реликвии. И, наконец, риск диалога с верующими и неверующими, независимо от различий и неравенства образования в настоящий момент, является менее опасным, чем ожесточение, окостенение и борьба за защиту своих границ в мире, где эти границы все больше и больше становятся анахронизмом.[...]

 

 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ДИАЛОГА

 

Конечно, всем очевидно, что каким бы возможным ни казался диалог, его не так-то легко осуществить. Поэтому мы должны четко определить условия, необходимые для того, чтобы позволить ему добиться максимально возможного успеха и быть в равной степени плодотворным для всех участников. [...] Для этого мы должны избегать двух подходов, каждый из которых может оказаться плодородной почвой для недоразумений, разочарований и горечи. Это дух противоречия, а также дух компромисса и благодушия.

 

Мы должны избегать споров.

Стремление к противоречию причинило неописуемые беды в Средние века, не только в материальной, но также и в моральной и интеллектуальной сфере, порождая карикатуры, фальсификации и распространение лжи во имя правды. [...] У. Монтгомери Уотт был абсолютно прав, когда сказал: "Если христианин и мусульманин просто попытаются разузнать друг о друге, то они найдут много информации, но это не приведет к диалогу" ("Исламское откровение в современном мире". Эдинбург 1969, стр. 121). Следует приложить максимум стараний, чтобы уничтожить гидру полемики. Вернейшее средство никогда не повторить грехи, имевшие место в прошлом, и устранить оплошности, совершенные вопреки разуму, - это отказаться от идеи использования диалога, либо открыто, либо в своем собственном сердце, как средства обращения человека, с которым мы беседуем. Если же диалог на самом деле задуман как новая форма прозелитизма, как средство подрыва убеждений и триумфа над соперником, то рано или поздно мы вновь окажемся в такой же ситуации, как и в Средние века. Тактика слегка изменится, но итог будет тем же. [...]

 

Границы изменились

[...] Все верующие должны осознать тот факт, что мир сильно изменился со времен средневековья. Разделительные линии между различными религиями больше не проходят в том же направлении что и раньше. Противостояние сегодня существует не столько между различными представлениями о Боге и о том, как Ему служить. Более глубокое разделение произошло между теми, кто стремится достичь человеческой судьбы без Бога, и теми, кто представляет будущее человека только в Боге и посредством Бога; между теми, кто без разбора доверяет пестрому собранию мифов всех форм религий, и теми, кто продолжает верить в непостижимую бесконечную истину. [...]

 

Обращения больше не осуществляются посредством аргументов.

Кроме того, в случае с основными религиями, которые развивались в равной степени, обращения не производятся посредством прозелитизма и полемики. Ни Карло Кочиоли, автор книги "Мучения Бога", который перешел из христианства в иудаизм, ни Эдит Штайн, которая пошла обратным путем, но тем не менее была отправлена в печи Освенцима за то, что была еврейкой, ни Изабель Эберхардт, которая нашла прибежище в L’ombre chaude de l’Islam, не были обращены подобным образом. Это был лишь конечный пункт назначения более сложной духовной одиссеи, плод интенсивной психологической драмы, в которой аргументы получили большее значение и глубину.

 

Долг апостольства.

Но для религии отказаться от одной из своих целей - обращения тех, кто пока еще не находится под ее крылом, равносильно отказу от своего универсального призвания, отрицанию своего прошлого и невыполнению апостольского долга. Поэтому мы должны избавиться от любой двусмысленности и, чтобы оставаться абсолютно искренними и успешными в нашей затее, указать на вторую опасность, которой следует избегать, а именно: чрезмерное благодушие и компромисс. Никто, будь то верующий или атеист, никогда не должен идти на компромисс относительно своих убеждений и идей. Это неоспоримый закон прогресса, в том числе на пути к Истине. Кроме того, подлинные убеждения, которые стали частью чьей-то жизни, не подлежат обсуждению. Следовательно, нельзя переходить от одной крайности к другой, пытаясь любой ценой, в духе примирения, но без реального изменения взглядов, отыскать удовлетворяющие всех решения, которые только приведут к синкретизму и беспорядку мыслей. Диалог, в котором мы заинтересованы, это не вопрос политики и не проявление искусства компромисса. Это нечто гораздо более важное. Он предполагает полную искренность и, чтобы быть плодотворным, требует, чтобы все оставались самими собой, без излишней агрессии или компромисса.

 

Таким образом, мы вернемся ко всем обязанностям апостольства, но на этот раз очищенным от примесей полемики и прозелитизма, которые приводят к слепоте. Если смотреть с этой точки зрения, то апостольство становится, по существу, внимательной открытостью по отношению к нашим ближним, непрерывным поиском истины и углублением и освоением ценностей веры, и, в конечном счете, безупречным свидетельством. Такой вид апостольства по-арабски называется джихад. Это заявление вполне может удивить всех тех, кому это слово напоминает священные войны прошлого и настоящего. Позвольте мне объяснить, что джихад, как этимологически, так и по сути, не имеет ничего общего с войной. В арабском языке нет недостатка слов для того, чтобы описать все виды военных действий. Если бы Коран действительно хотел говорить о войне, то было бы нетрудно выбрать слова, которыми так богата и красочна предысламская поэзия, посвятившая себя прославлению "великих дней" арабской расы (ayyam al-Arab), когда люди только и делали, что участвовали в своем любимом времяпрепровождении - в истреблении друг друга. Следовательно, джихад должен быть чем-то другим. По существу и в принципе это крайнее, чрезвычайное усилие на Божьем пути (fi sabil Allah). Традиция дает понять, что самая чистая, самая драматическая и плодотворная форма этого делания – это аль-джихад аль-акбар, борьба, которая проходит в тишине человеческой совести.

Это значит, что лучшая форма апостольства есть свидетельство жизни, в которой борьба за нравственное совершенствование принесла свои плоды. Лишь такая форма апостольства посредством свидетельства дает результат, и, кроме того, соответствует современной мысли. Она не нуждается в прозелитизме. Разве сам Коран не напоминает лично Пророку, что он не может вести людей к Богу так, как ему нравится, но что это Бог ведет к Себе тех, кого Он избрал? (Innaka la tahdi man ahbabta wa lakinna Allaha yahdi man yashau wa huwa alamu bi-l-muhtadin) "Воистину, ты не сможешь наставить на прямой путь тех, кого возлюбил. Только Аллах наставляет на прямой путь тех, кого пожелает. Он лучше знает тех, кто следует прямым путем!" (28:56) На самом деле, что касается апостольства, наша обязанность - свидетельствовать, а обращать людей - это Божье дело. "Мы сделали вас общиной, придерживающейся середины, чтобы вы свидетельствовали обо всем человечестве, а Посланник свидетельствовал о вас самих" (wa kadhalika ja’alnakum ummatan wasatan li-takunu shuhada’a ‘ala al-nas wa yakuna al-rasulu alaykum shahidan, 2:143) Так что вполне возможно разработать мусульманскую теологию апостольства, которая всецело уважает права других. Очевидно, конечно, что это также возможно и для христианства - религии свидетельства через мученичество, - как и другим религиям. Значит, сосуществование, а еще лучше сотрудничество, без самоотрицания или отказа от собственных убеждений, не только реально, но и очень плодотворно. Но и после того, как нам удалось избежать обеих крайностей полемического прозелитизма и сложного компромисса, апостольский долг от этого не исчез. Наоборот, он принял самые благородные и сложные формы, внутренний джихад, и открыл путь к здравому духу соперничества в достижении Добра. Однако этот внутренний джихад не должен ухудшаться в сторону эгоистическо-мистической, или, скорее, статической, сосредоточенности на себе, либо же превращаться в легкомысленную форму самоудовлетворения или даже спокойного безразличия. Он должен одновременно оставаться проповедью и нести свидетельство ищущего духа, отмеченного открытостью и чувством волнения. Диалог может стать решающим именно на этом уровне, создавая здоровую атмосферу взаимного обмена и интеллектуального и духовного напряжения. Он может помочь движению в направлении непрерывного, взаимного и глубокого понимания ценностей веры. Движение придет на смену инерции.

 

Множество способов спасения.

Однако такой подход подразумевает (если мы хотим избегать неопределенности), что мы признаем наличие нескольких путей к спасению. Это не самая простая проблема для поисков решения. Влияние прошлого дает о себе знать здесь больше, чем где-либо еще. За очень немногими исключениями, богословские системы всех религиозных конфессий были основаны на выраженной по-разному аксиоме, что "вне Церкви нет спасения". В каждой вере, группа людей, которые могут наследовать спасение, ограничивалась еще больше, отделяя себя от различных ересей, чьи последователи были обречены на вечное проклятье. Это означало, что за исключением некоторых избранных, подавляющее большинство людей предназначены к погибели.

И все же все религии провозглашают, что Бог есть Справедливость, Милосердие и Любовь! Именно в этой области нам нужны реальное богословское возрождение и радикальное изменение менталитета. Каков шанс ведения диалога, не отягощенного недоверием, если с самого начала мы безусловно верим, что те, кто находится по другую сторону, неизбежно обречены быть в аду исключительно по причине своих убеждений?

Что касается Церкви, то здесь наблюдается очевидный прогресс со времен II Ватиканского Собора, который, в частности, говорил о мусульманах следующее: "Церковь с уважением относится и к мусульманам, поклоняющимся Единому Богу, Живому и Сущему, милосердному и всемогущему, Творцу неба и земли... определениям которого, даже сокровенным, они всей душой стремятся подчиниться, как подчинился Богу Авраам, на которого охотно ссылается исламская вера. Хотя последователи ислама и не признают Иисуса Богом, они все же почитают Его как пророка и чтят Его девственную Матерь, Марию, а иногда даже благочестиво призывают Ее… Поэтому они высоко чтят Бога молитвой, милостыней и постом. Они стремятся жить нравственной жизнью в послушании Богу на уровне личности, семьи и общества.

Хотя в течение веков между христианами и мусульманами возникали немалые разногласия и вражда, Священный Собор призывает всех предать забвению прошлое и искренне стремиться ко взаимопониманию, а также совместно оберегать и поддерживать ради всех людей социальную справедливость, нравственные ценности, мир и свободу" (Nostra Aetate 3).

 

В том же духе Дж. С. Анавати говорит, что в отношении спасения уже давно признается: заложенные апостолом Павлом две предпосылки для веры существуют и в Исламе. И он добавляет: "Это значит, что если я хочу вступить в диалог с мусульманином, я не должен автоматически помещать его в ад только потому, что он мусульманин. Напротив, я могу заверить его, что при определенных условиях, которые вполне осуществимы, он может найти спасение, оставаясь убежденным мусульманином". Кто-нибудь может придумать лучшее начало для плодотворного диалога?

 

Со стороны ислама, вопреки тому, что можно было бы подумать, подобный склад ума существовал уже в Средние века. Считается, что он был присущ всецело ортодоксальному богослову, которого все без исключения сунниты считают подлинным представителем ислама (Hujjat l-islam), а именно Газали (1058-1111), который в своей книге Faysal al-tafriqa, признает, что при определенных условиях, в частности, искренности и честной жизни, немусульмане могут быть спасены. Ближе к нашему времени, богослов Нахда, Мухаммед Абдо (1849 - 1905) высказывает похожее мнение в своем комментарии на следующий стих из Корана: "Воистину, верующим (в то, что было открыто тебе, Мухаммед), а также иудеям, христианам и сабиям, которые уверовали в Аллаха и в Последний день и совершали праведные деяния, уготована награда у их Господа. Они не познают страха и не будут опечалены" (2:62) [...]

Поэтому ни исламу, ни христианству, ни другим основным религиям, на основе их текстов и богословских традиций, не составит труда разработать богословие, которое учло бы определенную множественность путей спасения. Потому что никто не может запретить Божественной благодати изливаться справедливостью, милосердием и любовью вне строгих рамок той или иной церкви для того, чтобы обнять всех людей доброй воли, живущих образцовой жизнью. В конце концов, Бог остается единственным, кто судит, и мы должны с уверенностью предать себя Его мудрости. В любом случае нам следует воздерживаться от осуждения вместо Него. [...]

 

ТЕМЫ И ЦЕЛИ ДИАЛОГА

 

Тема

Возможно, как только будут преодолены упомянутые трудности и выполнены все необходимые условия, кто-то выскажет следующее возражение: разве диалог по-прежнему имеет смысл или для него есть темы? Конечно! В основном, он становится бескорыстным и безусловным сотрудничеством в служении Богу, в служении добра и правды. В такой простой, спокойной и безмятежной атмосфере все без исключения смогут с пользой участвовать в диалоге. И пусть у нас не будет никаких иллюзий по этому поводу: если диалог не в равной степени плодотворен для всех участвующих, то он либо не происходит вообще, либо ни к чему не ведет. Любое сообщество, чувствующее себя в опасности, создаст барьеры и укроется в своего рода интеллектуальном протекционизме, который, хотя и не имеет таких больших шансов на успех, как его экономический коллега, тем не менее, очень прочен. Потому что в минуты серьезной опасности люди не считаются с тем, что они могут потерять, изолируя себя. В таких случаях вверх берет первобытный инстинкт самосохранения.

С другой стороны, в атмосфере доверия идеи циркулируют более свободно, и если они капитализированы и инвестированы, то все получат свои дивиденды. Итак, главная задача, которую мы должны выполнить в любом диалоге, - это устранить барьеры и увеличить количество Добра в мире путем свободного обмена мнениями. Для всех основных проблем, которые стоят перед нами и которые иногда оспаривают сам смысл нашего существования, все человеческие семьи, независимо от их материального или духовного мировоззрения, что-то извлекают из сравнения собственных решений с решениями других и координации их там, где это возможно. Несмотря на все преграды, не так-то сложно протянуть друг другу руку, даже когда мы черпаем наше вдохновение из отличных или даже противоречащих источников. Растущее культурное слияние, которое является, пожалуй, самым ярким явлением нашего времени, ежедневно привлекает людей ближе друг к другу и ставит их на одном уровне. Что касается важнейших проблем нашей эпохи, верующие и неверующие, независимо от их мнения, часто проводят вместе полезные обсуждения, которые способствуют взаимному обогащению путем сравнения различных точек зрения. Поэтому для всех верующих, объединенных в единодушном служении Богу, не должно составлять труда обсуждать между собой различные вопросы и распознать созданную таким образом правильную атмосферу, общий язык. Например, нет абсолютно никакой причины для того, чтобы мы вместе не подумали над ответами, которые следует дать на заданные в Соборном документе Nostra Aetate вопросы. Может оказаться полезным вспомнить следующие вопросы: Что есть человек? В чем смысл и цель жизни? Что такое добро и что такое грех? Что порождает печали и с какой целью? Где лежит путь к истинному счастью? В чем состоит правда о смерти, о суде и о возмездии по ту сторону жизни? В чем, наконец, заключается главная и невыразимая тайна, пронизывающая наше бытие, откуда мы пришли и куда наш путь ведет нас?

Любой из этих вопросов может стать темой одной или более встреч. Почему бы не организовать такие встречи и не пригласить представителей всех религий, независимо от того, есть ли у них Писания или нет? Во избежание духа конфронтации крайне полезно, чтобы на таких собраниях были люди с как можно большим числом различных мировоззрений. Историки, философы и врачи со всего мира уже регулярно встречаются на своих конгрессах. Почему бы то же самое не устроить представителям разных вероучений, которые таким образом смогут предложить собственные источники света для решения проблем, которые стоят перед всеми нами? Такие встречи были бы чрезвычайно полезны, если бы на них присутствовали не только интеллектуалы, но и официальные лица, возглавляющие свои церкви. Тогда бы они узнали друг друга лучше и научились общаться. В мире полемики, в котором мы живем, любая религия, замыкающаяся в себе, будет похожа на человека, устроившего себе передозировку морфина, чтобы забыться и умереть. [...] Итак, есть реальные возможности для общения и обмена идеями. Главное обнаружить их, взять от них как можно больше. Разработка богословия религий, которая все еще не завершена, а также нравственного богословия и социального, непосредственно касающегося сегодняшних проблем, может извлечь немало выгоды из сотрудничества между теми, кто убежден, что судьба человека это часть Божьего плана, в противоположность тем, кто сделал человека эфемерные мерилом всего в мире, закрытым в себе и конечным, кем-то, созданным не сознательным творческим деянием Божьим, но развившимся по чистой случайности и необходимости. Если мы очистим диалог от всего, что может увести его в бесполезный спор, то увидим, что это далеко не пустое и бесполезное занятие. Вероятнее всего, он станет еще более глубоким и значимым. В нашем современном дрейфующем мире, который ищет новые социальные структуры и новую шкалу ценностей, обширная область этики предоставила бы безопасную и практически неограниченную основу для диалога. Что Божье послание может предложить обездоленным людям в мире, всем без исключения, тем, кто отчужден, пресмыкается, просит и умоляет или же бунтует, дает отпор и кощунствует? Именно с этим связана столь острая необходимость в диалоге, потому что, во всех религиях, от ответа на эти вопросы будет зависеть Божье присутствие в сердцах людей. [...]

 

.

Цель

Хотя польза и масштаб диалога ограничены, зато нет ограничений в его цели. Он должен встряхнуть людей и заставить их двигаться вперед, а также не допустить их погружения в свои собственные убеждения. Естественно, каждый человек имеет право отказаться принимать какую-либо иную точку зрения, но у него вовсе нет оправданий для того, чтобы не попытаться точно узнать, что именно представляет собой данная точка зрения. Прежде чем читать кому-либо мораль, даже если по отдельным моментам вести диалог бесполезно, человек обязан, по крайней мере, выслушать то, что другой имеет сказать по этому поводу. Позвольте мне заявить, что для мусульман, в частности, иногда идеи, которые считаются весьма опасными, могут оказаться полезными, если их использовать по аналогии с моющим средством. Естественно это происходит, только когда они действуют в качестве отвлекающего препарата (вроде горчичников или банок), воздействующего на сформировавшийся и чуткий ум. В противном случае единственным результатом может стать ускорение краха и полная дезинтеграция устаревших структур. Такая опасность более чем реальна при нынешнем состоянии ислама, что к ней должно быть проявлено особое внимание. Однако ни у ислама, ни у любой другой веры в Бога сегодня не остается другого выбора, кроме как принять вызов. [...]

Новые толкования, которые не должны отворачиваться от богатства прошлого и его достижений, следует разрабатывать в атмосфере увлеченного поиска, обмена идеями, и в то же время без излишней торопливости, чтобы они отвечали требованиям современности и дали ответы на все наши сомнения. Создавая такую плодородную атмосферу напряженности, которой так сильно не хватало в исламе на протяжении веков, диалог может избавить мусульман от их ложного чувства безопасности и сделает их сердца и слух более внимательными к Божьему посланию. Ибо если слово Божье вечно, как верит каждый мусульманин, то обязательно следует, что, хотя оно и явлено во времени и пространстве, оно превосходит все временные и пространственные характеристики и остается всегда и везде видимым, настоящим и новым. Поэтому оно должно быть воспринято не статически, а как комплекс свойств и возможностей, которые должны быть воплощены в жизнь путем непрерывного исследования. Это отнюдь не революционное требование. Многие толкователи прошлого чувствовали необходимость в такого рода понимании, потому что они воистину были очарованы глубиной смысла слов Корана, чья колоссальная энергия сметает все языковые барьеры. Отсюда и необходимость слушать Бога и понимать Его так, как это возможно сегодня, слушать Его в настоящий момент, здесь и сейчас.

Поэтому необходим повторный "запуск" современного толкования, вдохновленного смелостью и благоразумием и хорошо осведомленного о боли, беспокойстве и сомнении наших дней, если мы не хотим, чтобы Бог был изгнан из этого мира, но чтобы Он вновь появился в человеческой жизни. Но это может происходить только в условиях открытого для всех диалога, как верующих, так и неверующих. [...]

 

ПЕРЕД НАМИ ГОРИЗОНТ

 

Куда приведет нас подобное исследование, проводимое в духе открытости, а не изоляции? Никто не может точно сказать. Это приключение, в котором мы должны участвовать изо дня в день. Ждет ли нас религиозное единство в конце лабиринта? [...]

 

Когда все сказано и сделано, мы сталкиваемся с непостижимой тайной Божественного плана и человеческого состояния. Поэтому мы должны признать наши различия и разногласия, и, соревнуясь друг с другом в благих деяниях, дождаться времени, когда всем спорам будет положен конец. Нам также не следует ожидать слишком многого от диалога, если мы хотим избежать горечи и разочарования и быть в состоянии идти к прогрессу, несмотря на непогоду. У нас не должно быть никаких иллюзий на этот счет: несмотря на всю нашу предусмотрительность, всегда будет огромное количество противоречивых, несогласных голосов. Никто и никогда в прошлом не находил волшебной палочки, которая смогла бы устранить недоразумения и радикально изменить мир. Нам не стоит ожидать появления такой палочки и в будущем. Диалог — это бесконечное терпение. Если он помогает нам постепенно приближаться друг к другу, заменять безразличие или враждебность на настоящую дружбу, и даже на истинное братство, невзирая на различие убеждений и мнений, то, значит, он уже принес обильные плоды. Диалог не обязательно означает нахождение общего решения, и уж тем более не означает абсолютной необходимости прийти к соглашению. Его задача, скорее, заключается в том, чтобы прояснить и стимулировать обсуждение, позволяя всем вовлеченным в него людям двигаться вперед, вместо того, чтобы стать неподвижными в своих собственных убеждениях. Путь к Царству Света будет долгим, и Бог решил окутать его тайной. [...]

 

** Взято из:

Мохамед Тальби, "Ислам и диалог. Некоторые размышления по данной теме" (перевод Л. Марчант).

"Встреча" (Документы для мусульманско-христианского диалога) Пьяцца С. Аполлинарий, 49 I-00 186- Рим - Италия

№ 11-12 Январь-Февраль 1975

 

(Автор этой статьи, как он сам напоминает читателям в своем заключительном слове, является историком. На самом деле, он является заведующим кафедрой истории в университете Туниса. Окончательный вариант его книги: "Ислам и диалог. Размышления на актуальную тему" (Тунис, Издательский дом Туниса, 1972), 55 стр., послужил основой для перевода отдельных отрывков, представленных здесь).