«Почему католики верят в действительное присутствие Христа в Таинстве Евхаристии? И почему протестанты это отрицают?»

Ответ: Пожалуйста, прочитайте еще раз главу 7 нашей книги («Святая Евхаристия»), особенно III и IV части. А затем обратитесь к ответу на вопрос 20 в разделе 1. Как уже говорилось раньше, в одну из последних встреч со Своими учениками Иисус произнес таинственные слова: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается». «Сия есть Кровь Моя, за многих изливаемая». В своей книге «Kleines katholisches Glaubensbuch» («Маленькая книга католической веры») богослов Отто Герман Пеш пишет:

«Прежде всего, эти слова подтверждают, что в Евхаристическом благодарении участвует Сам Христос, добровольно идущий на смерть за род человеческий. По этой причине мессу называют «жертвоприношением Нового Завета»: там, где раньше приносился в жертву пасхальный агнец, Иисус предает себя воле Отца Небесного ради человечества. В отличие от древних жертвоприношений, жертва Иисуса была принесена раз и навсегда, поэтому месса – это не новая жертва и не повторение жертвы на Кресте, но воспоминание о крестной смерти Иисуса, которая стала жертвой Нового Завета и заменила все ветхозаветные приношения.

Присутствие Иисуса

Но слова Иисуса были таинственны и в другом отношении. Христос приравнивает Себя к дарам, которые Он дает Своим ученикам, и которые просит даровать другим в Его воспоминание. «Сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя», т.е. «Это Я». Как это следует понимать? В истории человечества было множество попыток истолковать слова Иисуса. Но никто не смог полностью раскрыть их тайну, и мы также не в состоянии сделать это. Но мы можем указать направление и представить себе приравнивание Иисуса к дарам, или лучше: представить присутствие Христа в этих дарах.

Ясно одно: здесь нет места никакой магии. Ни хлеб, ни вино внешне никак не изменяются, Иисус в Своем земном образе не появляется внутри хлеба и вина. В этом смысле, внешний вид хлеба и вина – форма, цвет, вкус, состав – является знаком присутствия Христа. Но как может человек отождествить Себя со знаками, указывающими на присутствие Божье? Давайте представим мужа, который каждый год дарит своей жене 25 роз на годовщину свадьбы. Что бы это значило? Муж говорит жене: в этих розах содержится такая же любовь к тебе, как и в день нашей свадьбы. Эти розы выражают мою преданность тебе, какой она была в тот день. С помощью такого сравнения мы чуть приблизимся к пониманию слов Иисуса: Он не присутствует везде, Его присутствие всегда личностно, невидимо, но правдиво, через Его любовь; и эта любовь – та же самая, которая подвигла Его принять смерть за нас. Она выражается в тех же дарах, которые Христос дал ученикам на Тайной Вечери.

Но есть одна трудность, где наше воображение нас подводит: даже самые выразительные знаки не устраняют различия между самим знаком и пославшим его. Розы – это не мужчина. И самое главное: мужчина мог просто притворяться, что любит жену – знаки, предлагаемые человеком, не вполне надежны. Но с Иисусом все иначе. Его знаки полностью заслуживают доверия. Ложь здесь невозможна. Поскольку Христос больше не может разделять с нами пространство и время, Он способен устранить различие между знаком и личностью, мы можем стать причастны полноте Его жизни через Его жертвенный подвиг. В действительности, мы не можем представить это. Мы можем только верить словам Иисуса и в этой вере радоваться Его близости.

Присутствие Христа, который умер за нас и воскрес, - это […] близость Самого Бога, которая исцеляет наши души. Наша вера находит наиболее полное выражение именно во время мессы. Мы слышим слова (чтения), узнаем их значение в нашей жизни (проповедь), напоминаем себе события, в которых Бог был как никогда близок к нам, смерть и Воскресение Иисуса, чувствуем присутствие Бога, принимая Его дары, вспоминаем об их важности для нас… Именно поэтому в Конституции Второго Ватиканского собора о Священной Литургии сказано, что «Из литургии, словно из источника, на нас изливается благодать, и с величайшей действенностью достигается то освящение людей во Христе и прославление Бога, к которому, как к своей цели, устремляются все остальные действия Церкви» (статья 10). Это не значит, что во время мессы мы всегда должны быть в приподнятом настроении, но фактически она есть вершина христианской жизни. Нигде больше все аспекты веры не присутствуют настолько полно, нигде больше верующему человеку не представится такая возможность поразмышлять о себе, как во время мессы» (Kleines katholisches Glaubensbuch [Topos Taschenbьcher 539]. Kevelaar, 2009, С. 101-103.)

В Католическом катехизисе для взрослых (Katholischer Erwachsenen-Katechismus) сказано следующее о сомнениях по поводу учения Церкви о присутствии Христа в Таинстве Евхаристии:

«В ходе истории, Церкви неоднократно приходилось защищать свою веру в истинное присутствие Христа во время Евхаристии и объяснять всю глубину этой веры. Уже во время первого и второго споров о Тайной Вечери в IX и XI веках Церкви пришлось открещиваться от чисто духовного и чисто символического понимания Евхаристии. С другой стороны, ей надо было ограждать себя от грубого заблуждения, схожего с взглядами жителей Капернаума, которые думали, что в Таинстве Евхаристии мы едим Христа, как обычный хлеб (ср. Ин 6, 52). Оба неверных представления были разъяснены на Четвертом Латеранском соборе (1215) в учении церкви о пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. Во время споров с реформаторами в XVI веке данная проблема была снова поднята, но немного в другой форме. В отличие от Цвингли, чье понимание Евхаристии являлось чисто символическим, Лютер твердо верил в истинное присутствие Тела и Крови Христа «в хлебе и вине» (Большой катехизис). Но он отрицал католическое учение о пресуществлении из-за проблем в терминологии, не признавал продолжения присутствия Христа после Евхаристии, так как хлеб и вино освящаются для потребления прихожанами. Кальвин, в свою очередь, отрицал присутствие Христа в хлебе и вине и говорил, что Иисус, вознесшийся на Небо, участвует в Евхаристии через Святого Духа. Только в недавнее время лютеране и реформисты пришли к общему пониманию, в результате чего стала возможна их совместная проповедь и Евхаристия (Лейенбергский конкордат). Между лютеранской и католической доктринами также было достигнуто экуменическое сближение, если не полное согласие (в более широком экуменическом контексте: Лимская декларация). Однако до сих пор не существует единого мнения по вопросу продолжающегося присутствия Христа» (Католический катехизис для взрослых, Т. 1, с. 349).